Вайгач: земля ямальских богов
Легенда
До того, как Нум, бог верхнего неба, создал первого оленя, и до того, как Нга, хозяин нижнего мира, выпустил первую болезнь, мир был только камнем и ветром. И осью этого мира был Вайгач.
Остров лежал костью мамонта, вмерзшей в лед на стыке двух морей. Это была сакральная, святая и страшная земля богов — Хэбидя-Я. Место, где боги еще не решили, быть миру или не быть. Место, где и половины богов-то еще не было.
Старик и Старуха были здесь столько, сколько существовало это самое «здесь». Хадако — Старуха, сама Земля, покровительствовала охоте и являла собой дух этого места. Всеведающая и молчаливая, она не нуждалась в глазах, чтобы видеть и в лице, чтобы говорить. Вэсако — Старик, был хозяином этой Земли, которому люди несли самые сокровенные молитвы. Жили Старик со Старухой по разным краям острова, и породили они других богов, населивших святую землю вместе с ними.
Однажды с юга, через пролив Югорский Шар, приплыли первые люди. Они были малы, напуганы и замерзали. Они искали зверя, но зверя не было; сбивчиво молились Нуму, но небо было слишком высоко. И тогда они ступили на Святую Землю.
Старик бы смог указать им на зверя; но ему нужно было увидеть. Слова не нужны были божеству, чтобы говорить; его народ понимал рев ветра и скрежет льда. Он привел их шамана на северный мыс, на Болванский Нос, и показал ему сухую лиственницу, выброшенную морем.
— Сделайте мне тело, — приказал он шаману. — Сделайте мне семь лиц.
И люди, дрожа, рубили дерево; шаман, отчего-то, приказал вырубить идолу не одно лицо, и даже не два. Первые четыре были обращены по сторонам света; пятое — к небу, чтобы слышать Нума, шестое — к земле, чтобы следить за Нга. А седьмое, самое страшное, они вырезали на затылке, чтобы оно смотрело внутрь — острова, внутрь души человека, внутрь времени.
Шаман взял лучшего белого оленя, привел его к идолу и пустил зверю кровь. И пока она была горячей, шаман обмазал ею все семь ртов и все семь пар деревянных глаз.
В тот миг, когда кровь коснулась дерева, остров содрогнулся. Ветер стих. Идол перестал быть деревом и стал Богом. Семь лиц открыли глаза.
Старик увидел все. Лицом на север он рявкнул на лед, и тот отступил. Лицом на юг он позвал зверя, и олени пришли на материк. А седьмым лицом он увидел болезнь, что пряталась в юрте, и выгнал ее.
Молчаливый пакт был заключен; пока люди уважают Старика, незримая рука направит руку охотника, тетива лука не дрогнет, а холодные ледяные воды не будут забирать лодки.
Каждый год они приплывали на Вайгач, везя дары. Каждый год он следил, соблюдая свою часть договора.
Но однажды с юга пришли другие люди. Люди в других одеждах, с новыми словами и новым богом, который не требовал крови — а может, и безбожники вовсе. Словом, верившие по-иному, не так, как сотни лет верили ненецкие племена. Старых богов начали выживать с их земли — и капище было разрушено.
Боги не умерли — боги не могут умереть, пока живы их камни, а у Старика со Старухой был целый остров. Но часть чего-то сакрального действительно покинула это место — запретная земля снова стала просто островом. Старик не ушел; он и сейчас там, слышит лодки экспедиций и чувствует шаги людей. Но он слеп.
Возможно, если слушать ветер достаточно пристально — можно услышать его ворчание. Он просто ждет.
Очерк
На всем пространстве, где обитали люди, они всегда отыскивали для себя святые места — точки в пространстве, отмеченные божественным присутствием. А если такое место отыщет и назовет себя само? Становясь сакральным по факту своего существования, оно становится святой землей.
Остров-алтарь Вайгач — это второй, куда более редкий и архаичный случай. Ненецкое название «Хэбидя-Я» («Святая Земля») — это не эпитет, а функциональное определение гетеротопии — «иного места», целиком изъятого из бытового мира. Мыс Болванский Нос веками принадлежал не людям, а богам — Старику и Старухе, Вэсако и Хадако, породившим всех прочих богов. Но главным был Вэсако, безраздельный хозяин этой каменистой земли. Его семь ликов, семь лиц молчаливого идола, веками смотрели во все стороны света — арктический Янус, зрящий во все направления пространства и бытия одновременно.
Когда-то это место было землей паломников, приходивших к своим идолам, чтобы получить позволение на охоту. Горячая кровь оленей веками проливалась на лица Старика. Этот договор был буквальным: его глаза могли видеть в семь сторон, но только тогда, когда они были смазаны кровью.
Сегодня Вайгач — государственный природный заказник. Веками это место было нельзя посетить просто так; теперь, когда арктические экспедиции ежегодно двигаются к алтарному острову, это наконец стало возможным.
Вайгач — это земля мифов, сохранившая свое тело. Сохранившая ли душу? Ответ можно найти, лишь увидев это своими глазами. Старик до сих пор в молчании возвышается здесь, хотя люди и говорят, что его душа давно оставила эту землю. Или, как верят некоторые, он просто ждет, когда его снова придут кормить.
