
Книга исследует, как архитектура московских тюрем XX века использовалась для репрессий, раскрывая через планировку и архивы механизмы психологического давления.

Особое внимание уделено парадоксу, когда здания, изначально созданные для иных целей, были перепрофилированы под нужды карательной системы. Исследование также затрагивает судьбы проектировщиков и узников.