«FACE: Немая опера"-мультимедийный проект для ансамбля, электроники и видео
«FACE: Немая опера» Мультимедийный проект для инструментальных, электроакустических звуков и видеопроекции
Мировая премьера: 28 ноября, 2018 Автор идеи и концепции, композитор — Ольга Бочихина Видео — Иван Сахаров При участии хореографа Марии Поповой и Авторского театра «Эскизы в пространстве» Солисты Государственного академического симфонического оркестра России им. Е. Светланова Солисты ансамбля «Questa Musica» Дирижер — Филипп Чижевский
В рамках VI Международного фестиваля актуальной музыки «Другое пространство»
Идея этой оперы зародилась несколько лет назад из знакомства с фотохудожником Иваном Сахаровым, который занимается уникальным делом — воспроизведением старинных техник ручной печати: каллитипии, цианотипии, соляной печати и других. Техники эти сложные, нестабильные, хрупкие, изменчивые и в общем-то иногда даже весьма опасные. Они требуют особых условий, особого места, которое на профессиональном языке фотографов называется «темной комнатой». В этой комнате происходит главное, здесь совершается алхимия — завораживающий процесс взаимодействия с поверхностью чистого листа. Белая бумага, белый экран… от этого я и оттолкнулась.
Есть ли в опере сюжет и действующие лица?
В опере нет сюжета в смысле истории, которая рассказывается. Можно сказать, что есть некая условная «история» Автора и Героини. Автор пишет Героиню, но мы ничего не знаем ни о Нем, ни о Ней. Возможно, это Камиль Сен-Санс и его Далила, возможно это некие Он и Она, а возможно и сам Автор и его Альтер Эго. Они — два главных действующих «лица» спектакля. Однако на сцене их нет. Они выражены опосредованно. Она — через Голос, Он через Письмо.
В этом смысле, сама опера — это лицо, смотрящее одновременно в трех направлениях. Опера — главное действующее лицо, которое само себя «высказывает» и само себя пишет и проясняет невербально. В конечном итоге, это становление, проходящее путь от непроявленности к запечатлению, это бесконечно долгий путь от немоты к произнесению первого слова.
Ок. 1400 года. Кирха Св. Петра в Базеле
Тотальный Голос / Колыбельная / Тотальное Письмо
Как «говорит» немая опера? Есть ли в ней «речь»?
Опера творится или развертывается в трех лицах — трех сценах: женском (первая сцена), мужском (третья сцена) и опосредованно-детском, потому что детского лица в опере нет. Каждая сцена имеет свою «речь». Женская речь — это «шепоты и крики» (как в фильме И. Бергмана), которые визуализированы через четыре типа движения: дерганные или колеблющиеся (поток речи, шепоты), ломаные (по слогам), плавные или скользящие (протянутые звуки, крики) и замершие. Центральная сцена — это колыбельная, которая поется. Мужская речь — это процесс письма, овнешненный через «писание пером» и через определенный тип произнесения. Помимо этого в опере присутствуют «немые тексты», которые существуют как бы только в голове Автора.
Что отражает название FACE?
FACE / ЛИЦО — это грань и поверхность в совокупном их проявлении, это их равновесие. Лицо рождается через соприкосновение внутреннего и внешнего, мира видимого и мира невидимого, запечатлевая и отражая суть того и другого в одновременности. Но оно также становится поверхностью, замершей в ожидании момента проявления. Поверхностью, на которой разыгрывается противостояние немоты и потребности высказаться. Если угодно, эта поверхность и есть театр: театр мнимостей, театр проявлений
Фрагмент партитуры
Почему опера немая?
Немая опера — это способ высказать что-либо не говоря, то есть невербально — так, как это делают немые люди. Немые люди вопринимают язык или информацию, смотря на нее, то есть слушают смотря, визуализируя свою речь в движении. Немая опера — это лицо, которое говорит смотря и смотрит говоря. Это — становление высказывания: немота, стремящаяся стать носителем способности говорить и выражать, потому что высказывание перестало что-либо «говорить». В некотором смысле это и социальный парадокс тоже: немота, о которой начинают вдруг говорить.
Видео
